Божья Матерь, прости мою блажь!...
Как зимою нагрянувшая весна,
Жизненный путь мой просто мираж
И неба далекая голубизна.
Гор изломы укроются тьмой,
И если рассвет всё же мне померещится -
Ночь отпянствовавший и хмельной,
К иконам пойду как усталая женщина!
Ночь отпянствовавший и хмельной
Я прислонюсь к молитвенным дверям,
Солнечный луч в храм ворвётся стрелой,
И засверкает храм этот зверем.
И тогда скажу я: на! Я пришёл -
Лебедь израненный химерой мечты!
Смотри! Символ мученичества - моё лицо!
Смотри! Символ юности - его черты!
Смотри! Наслаждайся! Глаза немые,
Светящиеся прежде вспышками грёз, -
Ночь отпянствовавшие и хмельные
Наполнены местью торжествующих слёз!
Наслаждайся! Так ли каждый поэт?
В стремлении к Богу каждый вот так?
Взлетает бабочкой на пламени свет,
И падает сожённый к твоим стопам.
Где же счастие духа - и есть ли?
Кто так писал у меня на роду?
Как в своём раю Алигьери,
Я замурован в своём аду!
И когда на этом проклятом судьбою пути
Мне покажется призрак смерти,
Я обещаю из жизни уйти
Без имени твоего, без молитв и без лести!
Руки накрест сложу и под вой
Коней разгоняющих с адскою силой,
Ночь отпянствовавший и хмельной
Сойду на покой в свою могилу.
Божья Матерь, прости мою блажь!...
Как зимою нагрянувшая весна,
Жизненный путь мой просто мираж
И неба далёкая голубизна!
Перевод с грузинского Н. Барнабишвили
